"..........................",- при этих словах я смогла пронаблюдать поочереднуую смену лиц-масок ***.
Его лицо, не более выразительное, чем кусок рыхлого сырого теста, вдруг отвердело, приобрело резкие точеные формы аристократа. Одухотворенное. озаренное некоей мистической красотой в своей идеальной правильности черт оно ничем не напоминало ту бесцветную харю, что еще секунду назад увенчивала высокий ворот его рубахи. А потом уголки рта растянулись, верхняя губа поползла вверх, обнажая зубы. Глаза, только что сиявшие неземным светом, сузились до щелочек, горящих дьявольским огнем. Лицо *** стало вдруг оскаленной мордой хищника, утрачивая последнее сходство с человеком, озаренное теперь светом безумия одержимых из палаты для буйнопомешанных.
Кто знает, происходили ли такие же метаморфозы с его совестью, однако актером он был великолепным.